АЛЕКСАНДР ИВАНИЦКИЙ: (Выдержки из интервью, размещённого на Р-спорт, 21.02.2017) 

Знаменитый советский борец вольного стиля, олимпийский чемпион 1964 года, а впоследствии многолетний руководитель главной редакции спортивных программ Гостелерадио СССР Александр Иваницкий во время беседы с корреспондентами агентства "Р-Спорт" Анатолием Самохваловым и Олегом Богатовым произнес такую вещь: "Надо мной висело это проклятие - куда ни придешь, все с ходу: "А, спортсмен пришел. О чем с ним говорить - спортсмен!". Но с Иваницким мы поговорили о жизни, которую не каждому дано повидать: блокада, голод, борьба, Победа, олимпийская победа, люди, которые произвели впечатление, и на которых у Александра Владимировича весьма критичный, но уникальный взгляд. Украина - Александр Владимирович, вы родились на Украине, которая сейчас чужая для нас страна? 

- Да, я стопроцентный украинец. И для меня величайшая трагедия жизни – это переломанный хребет России, Украины и Белоруссии. И когда сейчас говорят, что украинцы – это отдельный народ, это наглая ложь. Потому что мы единый народ, даже не братский. Украинцы – это не отдельная нация, это единый народ с русскими. Понимаете, когда я приезжаю на свою родину и привожу в деревню под Полтаву своих русских друзей, они понимают, что говорят вокруг, и их понимают. У нас же одна на всех история, одни традиции. И что значит – отдельный украинский язык? На Украине ведь много языков и наречий, и на Западной Украине не понимают людей из Центральной Украины. Одесса говорит по-одесски, а Донбасс – по-донбасски. Понимаете, телевидение сейчас все смикшировало, а раньше ведь на Кубани говорили по-кубански, в Архангельске – по-архангелогородски, в Ростове – по-ростовски, в Горьком – по-нижегородски. Ведь каждый регион по-своему самобытен. Но что же, каждый из регионов мы теперь должны считать отдельными государствами и отдельными народами? Это просто классическая схема – разделяй и властвуй. И я прекрасно понимаю, что сейчас происходит на Украине, как там затравили народ, как его науськали на Россию – у меня мощные связи, и на моих глазах происходило калечение молодежи. У меня был прекрасный друг, художник, на Украине, мы нормально с ним общались. Но когда я приехал к нему, его ребенок мне сказал: "Мы сражались с Советской властью, с Красной Армией". Я спросил: "А твой дед-танкист за какую власть воевал? Он в Красной Армии сражался за Советскую власть, а твоя бабушка сражалась в партизанском отряде. Она за кого воевала?". И ребенок глазками просто хлопает, потому что в учебнике написано совсем другое. 

- Это разжигают отдельные националистические группы и движения, которые, к слову, есть ведь и у нас? 

- Да, это националистические группы, которые щедро подкармливаются Западом. Но ведь на Украине сейчас национальным героем сделали Шухевича, который был связан с бандеровцами. И когда ты на День Победы 9 мая надеваешь георгиевскую ленточку, тебя там за нее могут убить. Это политика, политика стравливания. Если Украина с Белоруссией находятся в мире с Россией, то мир и спокойствие существует и в Европе, и во всем мире. Может быть, мы когда-нибудь от всего этого очнемся, отрезвеем. У меня есть друг армянин, Джон Манукян. Он очень активно участвовал в создании независимости Нагорного Карабаха, во всех конфликтах, связанных с этим районом. А потом, когда мы встретились, он сказал: "Саша, какими идиотами мы были!". Я ведь раньше мог открыть дверь в любую квартиру любого уголка Советского Союза, и мне были рады. А из всех стран соцлагеря нас ведь, кстати, очень не любили венгры. И мои телевизионные коллеги из Венгрии всегда были вежливы, корректны с нами, улыбались сквозь зубы, но не больше. А с поляками, югославами, болгарами мы всегда дружили. И, кстати, я всегда разделяю польскую элиту, "шляхту" и народ. С польским народом у нас никогда каких-то сшибок или разногласий не было. И в свое время польское восстание в Речи Посполитой народ, крестьяне, не поддержали. А для "шляхты" мы - быдло. И украинцев они называли быдлом или "пся крев", и у них до сих пор это осталось. И вдруг распался Советский Союз, все страны зажили своей жизнью. И лет через десять подошли ко мне те самые венгры и сказали: "Саша, а ведь при социализме нам было лучше". И что мне им отвечать (с улыбкой)? А если говорить о словаках - я до сих пор не могу отделаться от впечатления, как-то полученного в Братиславе. Мы в одном углу ресторана сидели за столом и запели русскую песню, а в другом конце ее подхватили, и запел весь зал. То же самое было и в Чехословакии. …

После блокады думал, что меня любой деревенский согнет в бараний рог 

- А мягкие по характеру тренеры добиваются успеха? 

- Безусловно. Например, мой тренер Сергей Андреевич Преображенский. Я был блокадником, больным рахитом. И если мой первый тренер Корнилов В.П. гонял всех ребят, то Преображенский сразу запретил мне вообще подходить к штанге. И года три он меня вытаскивал, пока я не окреп, не стал подтягиваться на перекладине. Я жил у него, был членом его семьи, понимаете? И он воспитывал меня через чтение книг, через походы на концерты – его супруга была известной певицей, лауреатом конкурса имени Глинки. Он меня создавал, а когда ты что-то создаешь, ты можешь быть и жестким, и добрым, и понимающим – безусловно, присутствует вся палитра красок. Но тренеры того времени отличаются от нынешних, как Зоя Космодемьянская от Ксении Собчак.

- Преображенский готовил вас три года. Щадил в тренировках? Ведь после блокады и обмороки наверняка были? 

- Нет, обмороков не было. Я всегда считал, что в физическом плане слабее всех тяжеловесов прошлого и настоящего, не говоря уже об Александре Карелине. Он - вообще машина, настоящий терминатор. А максимум, что я выжимал - это 102 килограмма. Смехотворный вес. Сейчас женщины, выступающие в весовой категории до 52 килограммов, такую штангу одной рукой выжимают. Память блокады тоже накладывала свой отпечаток. Мне казалось, что у меня больное сердце: я поднимался на четвертый этаж, и оно у меня билось как у воробья. Когда я записался в секцию самбо и ходил уже дней двадцать, то тренер спохватился: "А где справка от врача?". На приеме я сдерживал дыхание, чтобы не показаться больным. Когда доктор написал "Здоров", я был просто счастлив. Но то ощущение, что ты после блокады слаб, и любой деревенский парень согнет тебя в бараний рог, преследовало меня очень долго. Преображенский меня постепенно выводил из этого состояния.

- За счет чего это можно было сделать? Ведь это очень сложно - изменить психологию. 

- Знаете, он, видимо, прочувствовал во мне одну вещь. И это заключалось в упорстве. Когда я первый раз попался ему на глаза на Спартакиаде народов СССР в 1956 году, он меня, юношу, взял на сбор взрослой команды - как тренировочный мешок. И на первой тренировке, на которой мы играли в футбол, мне не нашлось места в команде. И он сказал: "Пойдем со мной бегать!". Он был лыжник, гребец, велосипедист, побежал кросс - а я за ним, лишь бы не отстать. И у меня уже мутнеет в глазах, сердце выскакивает, держусь за ним из последних сил. Он прибежал к финишу, а я еле приплелся - мне кажется, что именно тогда он что-то во мне увидел. Двор воспитал во мне такое качество - не отставать. Тот, кто прошел дворовый спорт, это хорошо знает. Ведь если ты проиграл в "казаки-разбойники", а мать зовет тебя домой, то пойти нельзя, пока ты не отыграешься. Лучше получить ремня от матери, чем "спраздновать труса". И я благодарен дворовому спорту за это качество. А тренер его подметил, и я оказался среди его учеников. 

Переплыть Днепр саженками 

- Вы очень интересно рассказывали про своего отца, который под водой переныривал колесный пароход на Днепре... 

- Вы знаете, сейчас молодежи трудно даже представить, что за люди тогда были. Идет страда – жатва, сенокос или уборка хлеба. С пяти утра ты косишь, пока полностью не взошло солнце, а потом забираешься под телегу. Немного поспал, и снова косишь. Если парень или мужик надевали новую гимнастерку защитного цвета, то через неделю она была уже белая от соленого пота. И ее можно было ставить в угол - она не теряла формы. Но парадокс-то заключался в том, что после изнурительной работы люди возвращались с поля с песнями. А ведь писали о тяжелом, рабском, крестьянском труде - большей брехни трудно придумать. Я испытал этот крестьянский труд - мы держали корову, и я в 10-12 лет вместе с братом помогал отцу с матерью заготавливать корм для нее. Я прошел через это.

 - Это было в Карелии? 

- Да. Но проблема ведь заключается в чем? В том, что раньше парубок не допускался гулять на улицу, пока он трижды не перекрестится двухпудовиком. Вот ты перекрестился, тогда тебя берем в нашу компанию, ты можешь гулять с девчонками. И они ведь чем забавлялись - кидали двухпудовик через крышу хаты с одной стороны на другую. Да, хата невысокая, но ты попробуй, перешвырни! Или переплыть Днепр саженками. Вы же не знаете, как плавать саженками? Это же надо выпендриться перед девчонками, это каждый раз надо хлопнуть ладошкой по воде так, чтобы они слышали хлопок на берегу. И переплыть Днепр надо было таким стилем, наполовину высунувшись из воды. И забавлялись тем, что подныривали под колесные пароходы - такие, как в фильме "Волга-Волга". А это значит, что минуты на три-четыре ты должен задержать дыхание... Они, наши отцы, были другие. У меня отец всю жизнь проработал бухгалтером, так получилось. И хотя я уже был олимпийским чемпионом, я не мог побороть его на руках! На его 50-летии. Такая вот у людей была генетика, хотя бороться он не умел. И для меня примером всегда был суворовский солдат, который шел пехом по 70 верст в день, а затем шел в атаку. Вы можете это себе представить? Кстати, если любого спортсмена сборной Советского Союза или России по любому виду спорта на один день поставить на сенокос, то мы больше не увидим этого спортсмена (с улыбкой).

 …Когда в Ленинграде заворковал первый голубь… 

- Бывший мэр Москвы Юрий Лужков рассказывал, что в его детстве они развлекались прыжками с моста. А у вас были какие-то дикие случаи? 

- Двор тогда был казацкой вольницей. Там декларировалось: не ябедничать, не стучать, если дерешься, то один на один и лежачего не бить. Это было первой заповедью. И такая рыцарская жесткость присутствовала всегда. Я сейчас, кстати, на дух не переношу бои без правил, потому что они уродуют русского человека. То, что заложено в характере и генетике русского, они убивают напрочь. Я думаю, что не все понимают - это запланированная запущенная акция. Ведь в боях без правил главный тезис - убей, что не свойственно русскому человеку вообще. Но это нам навязывают - через телевидение, которое рванулось навстречу этому спорту, смешанным единоборствам. И "Матч-ТВ" это активно пропагандирует. 

- Но все пекутся о своем рейтинге... 

- Ради рейтинга? Но давайте тогда наркотики продавать. Я через все прошел - и через Советскую власть, и через сегодняшнее время. А сейчас ставлю на себе опыт - как можно выжить самому. После блокады, когда жить было лучше, но очень тяжело, наша семья была единственная, которая накопила денег и поехала в Эстонию, где резали скот - чтобы купить телка по цене три рубля за один килограмм живого веса. Мы привезли его в Ленинград и держали в комнате квартиры, где жили. И мы пять лет имели корову и прожили на порядок лучше, чем окружающие нас семьи. Мы были крестьянами и знали, как выходить из тяжелой ситуации. Когда меня "ушли" с телевидения, я поехал в деревню под Москвой, и сейчас у меня есть фруктовый сад из ста деревьев: яблоки, сливы, вишня, смородина, малина… единственное, что не сажаю - это картошку. И не завожу кур. Я делаю все - кальвадос, сидр, потрясающую яблочную водку. Я солю грибы. У меня есть несколько таких приятелей, которые встали на этот путь и чихать хотели на то, что происходит вокруг. Мы разучились трудиться, у нас руки отбиты от крестьянского труда. Как бы вернуть уважение к нему, как бы вернуть трезвому русскому человеку участки земли для работы, как бы вернуть деревню в ее лучшем, в современном понимании - с передовой техникой, с интернетом?

- А если бы соседи "настучали" на вас, что вы держите теленка в комнате, его отобрали бы? 

- Да, ведь держать-то нельзя. Но для детворы-то это был праздник - прибежать и дать теленку полизать руку, после чего грязная рука возвращалась девственно чистой. И у нас ведь после блокады во дворе не было ни одного живого существа - ни кошек, ни собак, ни голубей, их всех съели. Все было вымершим. Когда первый голубь заворковал на колокольне, которая находилась на другой стороне Обводного канала, мы бегали его слушать. И тогда ведь возник дикий интерес к ним - в каждом дворе была своя голубятня. Их ломали дворники и милиция, но люди снова их строили, и нам, пацанам, разрешали залезать туда и смотреть на сизарей. Поэтому к теленку было просто паломничество. А когда он подрос, мы за Волковым кладбищем сняли дровяной сарай и по весне рвали с братом там траву. Кстати, о воровстве - единственное, что тогда воровали, - белье, которое сушили на чердаках. 

- Раньше вы вспоминали, что хотели бы вновь сварить суп с капустным листом, какой ели в блокаду. 

- Хряпу. Это желание меня не покидает. Я помню себя с двух с половиной лет. Брат мой в это не верит. Как-то мы шли по Кировским островам, и я нахожу круглую конфетку с вареньем внутри. Вся в песке. Я подбираю, от песочка очищаю, пробую на зуб, песок хрустит. Это детские ощущения, как мороженое – жестяная граната, в которую клали вафлю, выдавливали из бака само мороженое, получалась такая шайба, которую ты держал и облизывал. Необычайно вкусно. Но повторить тот вкус нельзя. Я действительно хочу сварить хряпу, но наверняка на бульоне, с добавлением картошки и моркови. 

- Да и лист капусты будет не крайним, который сейчас выбрасывают? 

- Нет, крайним. Это обязательно. Говорят, что у нас на Руси экзотические купцы любили щи из хряпного листа. Они отдавали горчинкой и имели особый вкус. Дождусь осени, подкрадусь к какому-нибудь огороду и стащу эту хряпу. 
…
Карелин - это Столыпин 

- А кто хорошо знает спорт? Карелин знает? 

- Да, Карелин знает и очень хорошо. 

- На ваш взгляд, Сан Саныч соответствует образу русского богатыря? 

- Безусловно. Это вообще удивительный человек - мы еще не понимаем, с кем мы сегодня имеем дело. Потому что за нами за всеми тянется шлейф физкультурников. Потому что помните поговорку: "Было в семье три сына - двое умных, а третий футболист". Надо мной висело это проклятие, над ним оно сейчас висит - куда не придешь, все с ходу: "А, спортсмен пришел. О чем с ним говорить - спортсмен!" И Карелин сейчас пытается расправить плечи, выйти из этих рамок, и ему это удалось. Он человек совершенно необычной категории: читает удивительную литературу, понимает, что происходит в стране и мире, это очень серьезный политический деятель. Используют ли его в этом качестве, сумеет ли он реализовать себя в полной мере - дело неясное. Могут не дать дороги, потому что на своем пути он снесет все преграды. Александр Карелин - это мощнейшая фигура. Вот если бы его избрали президентом Соединенных Штатов Америки, я бы не удивился (с улыбкой). 

- В России это исключено - Александру Карелину стать президентом страны? 

- Не знаю. Думаю, что станет - он очень мощный человек. И опять же, когда с ним разговариваешь, то понимаешь - перед тобой сидит не спортсмен. И для меня он, если проводить исторические аналогии, это Столыпин. Кстати, он блестяще знает Столыпина, что и как он делал. Он на редкость подкован во многих вопросах, в отличие от многих современных политических деятелей. …

"Я до сих пор боюсь Дитриха" 

- Во времена вашей карьеры был очень сильный немецкий борец Вильфрид Дитрих, олимпийский чемпион 1960 года. Но вы с ним ни разу не пересекались. 

- Это судьба! Он же уникальный человек – чемпион Олимпийских игр и по "классике", и по вольной борьбе. Но вот не свело меня с ним, не доходил он до меня. Я его боюсь до сих пор. На мой взгляд, самый потрясающий спортивный фотоснимок, когда Дитрих в 1972 году бросает 200-килограммового американца Тэйлора. Через спину, прогнувшись. Бросает его на ковер… Когда с Тэйлором боролся Медведь, то Сашкина задача заключалась в том, чтобы только не согнуться. Потому что если он сгибался, то просто ломал бы американца. Медведь встречался и с Дитрихом, побеждал его. Но, видимо, Дитрих был уже в возрасте. Не знаю, как бы сложилась наша встреча, но я не любил таких силовиков. Немец был такого карелинского плана. 

- Вы ушли из спорта в 29 лет на пике славы. Ни разу не пожалели?

 
- Ни разу. Я сознательно ушел из спорта. Мои друзья мне говорят: "Врешь, так не бывает", "Какие причины?" Брат мой, строитель, поехал в Египет строить Асуанскую ГЭС, он все время рос, прибавлял. А я выхожу из спорта – и ноль. Я понимал, что спорт – моя жизнь, а в другой жизни я не умею делать ничего. Поэтому я начал себя готовить к окончанию карьеры задолго до того, как это свершилось. Когда я был капитаном команды, то устраивал выступления в санаториях, стал писать в газетах. Отвлекался. А Медведь - нет. Если бы я выиграл еще одну медаль, что бы изменилось? Ничего. А если бы на одну медаль у меня было меньше? Тоже ничего. Я никогда не чванился, не задирал нос. Я выиграл чемпионат мира, Олимпийские игры, большего не существует. Это осознание было основным, которое подтолкнуло меня завершить карьеру. 

- Назовете восьмерку лучших борцов вольного стиля за всю историю? 

- У нас был уникальный борец Алимбег Бестаев, есть Фадзаев, который к моему глубокому сожалению не стал трехкратным олимпийским чемпионом. Потому что мы, в свою очередь, бойкотировали Игры, которые проходили в США в 1984 году и он вынужден был пропустить их. Такое громадное количество потрясающих борцов у нас было, что восьмерку составить невозможно. Так вопрос ставить нельзя. У нас Олимпийских чемпионов вообще не счесть. Для Якутии, допустим, имя "мухача" Романа Дмитриева святыня и для всей страны разумеется тоже. Поддубный, А. Мазур, грузин А. Мекокишвили, чеченец Бувайсар Сайтиев - уникальный технарь, Артур Таймазов - осетинский тяжеловес, Александр Медведь, Иван Ярыгин, киевлянин Борис Гуревич, аварец Али Алиев ... Да каждому из них цены нет. Мы держава силачей, богатырская страна и Карелин - тому подтверждение. Примечательно, что росточек у его бати метр шестьдесят сантиметров. Но своего сына до сих пор держит в строгости. 

Но Карелин – номер один? 

- Сейчас – да, и на будущее – тоже. Это Поддубный новой реинкарнации.

Полная версия интервью здесь: http://rsport.ru/interview/20170221/1116615772.html