ИГОРЬ ПОЛЯНСКИЙ: «Только первое место приносит спортсмену славу»

В середине октября в Новосибирске гостил олимпийский чемпион по плаванию Игорь Полянский. Уроженец нашего города, единственный пловец из столицы Сибири, завоевавший олимпийское «золото» (1988 г.), Игорь Полянский с начала 90-х годов проживает в Новой Зеландии.

14 октября Игорь Николаевич провел на Восточном жилмассиве в бассейне «Лазурный» мастер-класс для наиболее талантливых молодых пловцов нашего города. На этом мастер-классе присутствовали ведущие пловцы и тренеры Новосибирска – Валентина Артемьева, Антон Лобанов, Сергей Герасимов, Сергей Нацвин, Александр Иванович Ильин, Владимир Витальевич Семушев – тренер Игоря Полянского, под руководством которого он завоевал три олимпийские медали различного достоинства. За мастер-классом олимпийского чемпиона также наблюдали наши знаменитые мастера плавания в ластах многократные чемпионы мира Сергей Ахапов и Анастасия Глухих, чемпион мира по биатлону Александр Тропников и др. Около 50 молодых пловцов под руководством Игоря Полянского более часа работали на дорожках бассейна. После окончания мастер-класса они, а также зрители, находившиеся на трибунах, задавали Игорю Николаевичу вопросы. В завершение этой встречи он давал ребятишкам автографы на открытках со своим фото, которые были специально выпущены к этому незаурядному событию.

В 1998 году Владимир Семушев вспоминал: « В последние четыре года перед Сеулом Игорь был постоянным обладателем рекордов мира на дистанциях 100 и 200 м на спине. Он был обстрелян и готов соревноваться с каждым, кого мы знали. И вся подготовка в олимпийском году состояла в том, чтобы по очереди встретиться с каждым из претендентов на победу в Сеуле и еще раз "набить морду". На Олимпиаде в финальном заплыве на 200 он знал, кого и где надо "обуть" - все шло по плану. И ясно было, за кем надо следить на финише. Приплывает - 1.59,19. Надо было бы приплыть быстрее, он бы приплыл. Если бы надо было бы делать что-то другое, он бы делал. Когда у спортсмена есть выбор, вот тогда он и выигрывает».

С Игорем Полянским мы договорились встретиться на следующий день после мастер-класса на стадионе «Спартак», где висит его портрет в Аллее олимпийской славы.

- Игорь Николаевич, смотрю на ваш портрет - внешне вы сильно изменились…

- Как сказал бы мой тренер, поднабрал мужскую силу. И замечу, что не только я изменился. Приехал, посмотрел – все меняются. Возраст берет свое.

- Как думаете, что в вас осталось от того Игоря Полянского, который выиграл олимпийское «золото» в 1988 году? Что прибавилось, что изменилось?

- На портрете я вообще в молодом возрасте, мне тогда было лет шестнадцать-семнадцать. Олимпиаду я выиграл в 21 год. Не изменилось одно: как я был в плавании, так я до сих пор в плавании и остался. Как прыгнул в бассейн в 10-летнем возрасте, так до сих пор там и нахожусь, только теперь в качестве тренера. А друзья говорят, что изменился. Я спрашиваю: «В какую сторону? В хорошую или в плохую?» Я понял, что повзрослел. Живу в Новой Зеландии, а там хочешь или не хочешь, но меняешься – становишься законопослушным гражданином, выполняешь какие-то нормы, которые выполняют все. Уже выросли дети. Дочери Жене сейчас 19 лет, у нее бойфренд из Самоа. Она учится в университете в Окленде. Сыну Максиму 14 лет, он занимается плаванием. Если получится, привезу его как-нибудь сюда на первенство Новосибирской области. Хочу показать ему, где я плавал и тренировался, где тренируются новосибирские спортсмены. Хочу, чтобы он понял, откуда он родом. А когда мы уезжали из России, Жене было 5 лет, а Максиму вообще 6 месяцев.

- Какие чувства испытываете, когда смотрите на этот свой портрет?

- Если бы мне предложили: «Давай вернемся в то время, когда ты был молодой, когда тренировался, выступал на соревнованиях», - я бы, наверное, все-таки отказался. Я предпочел бы остаться том возрасте, в котором нахожусь сейчас, а не вернуться в то время, когда нужно было очень много работать. Тренировки, соревнования – все это требует колоссальных усилий. В молодом возрасте этого не осознаешь. Ты просто выполняешь указания тренера и идешь вперед, к своей цели. Сейчас уже, будучи тренером, начинаешь понимать, через что ты прошел. Ученые вообще говорят, что плодотворная жизнь у человека начинается после 55 лет. Это самый лучший возраст для всего. Так что жду еще 15 лет, а там будет видно.

- Игорь Николаевич, хорошо ли помните те события 22-летней давности, которые происходили на Олимпиаде в Сеуле?

- Да, отлично.

- После побед на чемпионатах Европы и мира в Сеул вы ехали, естественно, за медалью…

- Конечно. Начиная с 1985 года, я был одним из сильнейших в мире в плавании на спине на «длинной» воде на дистанциях 100 м и 200 м, не раз побеждал на различных стартах. И в Сеуле я рассчитывал завоевать две золотые медали. В том, что будет медаль на дистанции 200 м, я был более ли менее уверен. У нас были отличными и условия для подготовки к Олимпиаде, и сама подготовка. А на дистанции 100 м меня подвела обыкновенная ошибка. Когда я смотрю видеозапись этого финала, я понимаю, что сделал лишний гребок, не рассчитал момент касания и финишировал третьим. А если бы коснулся удачно, то завоевал бы еще одну золотую медаль. Расстроился, конечно, очень сильно. Ну а в эстафете – там уже как Бог послал.

- Но первой была 200-метровая дистанция. Первый старт – и сразу «золото». Какими были ощущения? Почувствовали ли какую-нибудь серьезную разницу между победой на Олимпиаде и, скажем, на чемпионате мира?

- В плавании олимпийские игры и чемпионат мира все равно где-то «совпадают», потому что соревнуются между собой одни и те же спортсмены. Олимпиада – соревнование выше рангом, и ответственность больше. Понимаешь, что это совершенно другой уровень. Когда я завоевал золотую медаль, подумал: «Господи, спасибо тебе, что ты мне помог!» Потом слегка расслабился и только через день начал понимать, что надо готовиться к следующему старту. Между 200-метровкой и 100-метровкой у нас был четырехдневный перерыв. Но когда завоевал золотую медаль, эмоции переполняли. Главное задание я выполнил, не подвел тренера, команду, страну. А потом опять начал собираться.

- Может быть, эта расслабленность и сыграла свою роль на финише 100-метровки?

- Нет, я не думаю. В течение следующего дня я находился «под эмоциями», а затем понял, что нужно настраиваться. Был реальный шанс выиграть вторую золотую медаль. Но – не получилось…

- Какой-то полувзмах руки решил судьбу золотой медали. Как вы вообще относитесь к таким ситуациям? Несобранность? Перегорели? Не судьба?

- Все очень просто. Когда ты плывешь кролем, брассом или баттерфляем, ты видишь впереди бортик. Когда же ты плывешь на спине и приближаешься к финишу, ты работаешь просто в бешеном темпе и не понимаешь, что и как. Ты просто чувствуешь, что до финиша остались считанные метры, и твоя задача – коснуться как можно быстрее. И я не рассчитал движение на последнем гребке: бросил руку, а бортика нет… Снова выбросил руку – а коснулся уже не рукой, а локтем… Это лишний гребок все и решил. Шанс выиграть был. Но соревнование есть соревнование. Японскому пловцу просто повезло больше. А второе место занял американец, который утром того же дня вообще побил рекорд мира. А вечером он приплыл второй… Так что из трех призеров почему-то повезло только японцу. Это олимпийские игры, конкуренция очень высокая, и чтобы уверенно побеждать, нужно быть на голову сильнее всех. Взять того же Майкла Фелпса. Да, в каких-то дисциплинах он на голову выше соперников, например, в комплексном плавании. А на дистанции 100 м баттерфляем в Пекине ему ведь тоже повезло. Он выиграл, возможно, лишь потому, что на финише нажал на щит «Омеги» сильнее, чем его соперник. Если у тебя нет большого преимущества перед соперниками, то тогда уже определенную роль играет удача.

- А что почувствовали утром, когда узнали, что американец побил мировой рекорд, причем, с достаточно серьезным временем?

- Я к этому отнесся спокойно, потому что утром у меня была одна задача - попасть в финал. У меня тоже был неплохой результат. И хотя в финал я попал, но почувствовал, что плыл не в полную силу. А финальном заплыве никто не думает о результате. Нужно быстро плыть всю дистанцию. Когда я выходил к тумбочке, я думал о том, что нужно показать свое лучшее время и постараться выиграть. «О, я сейчас выйду и выиграю золотую медаль!» - конечно, так спортсмены не думают. Нужно просто полностью выложиться, проплыть так быстро, как ты можешь. А там уже что получится.

- Была ли возможность выиграть эстафету?

- Реальной возможности не было, но второе место мы должны были занимать. У американцев была очень сильная команда. Но думаю, что наши тренеры допустили просчет. В финальном заплыве должен был плыть Вова Ткаченко. Он завоевал это право, заслужил. А тренерский состав решил, что поплывет не Вова Ткаченко, а Гена Пригода. Мы говорили тренерам, что должен плыть Вова Ткаченко. В эстафете он сильнее. Но тренерский состав настоял на своем решении. Все было неплохо, и Гена проплыл хорошо. Но дело в том, что после того как третий пловец плывет 100 м баттерфляем, образуется маленькая волна. Гена был хорошим спринтером. Но он был легким. И когда он стартовал, эта волна его немного «забила». И в это время его настиг канадский спортсмен. Потом они боролись всю оставшуюся дистанцию, но Гена немного проиграл на финише. Думаю, что если бы плыл Вовка, то мы могли бы выступить лучше и занять второе место. Хотя по ходу дистанции мы выигрывали у канадцев секунды полторы. И как они нас догнали – до сих пор не могу понять…

- Вы вернулись из Сеула с одной золотой и двумя бронзовыми медалями. По нынешним временам это – за глаза…

- Да, наверное. Но если по большому счету, то второе место ничем не отличается от последнего. Ценится только первое место. Хотя все мы считаем, что любая медаль на Олимпиаде – это уже большое достижение. И две бронзовые медали – это тоже успех.

- А какое самое яркое воспоминание от той Олимпиады?

- Все-таки это 200 м на спине. Когда я коснулся бортика, прищурился, посмотрел на табло – первый! «Ну, - думаю, - слава тебе, Господи!» Как будто камень с души! Подготовка к Олимпиаде – достаточно серьезное дело. И длится она два-три года. Была проделана огромная работа. Были переживания, успехи и неудачи, эмоциональные срывы. И когда это дает результат, то, естественно, испытываешь большое удовлетворение.

- Можно сказать о том, что в вашем случае с Владимиром Семушевым тандем спортсмен-тренер был почти идеальным?

- Владимир Витальевич – такой тренер, что либо ты его слушаешь, либо он не будет с тобой работать. Здесь все было очень просто. Возможно, сейчас тренеры работают немного по-другому. А у нас было так: работаем – значит, работаем. Если нет, то разбегаемся в разные стороны, и нечего друг другу морочить голову. Что и случилось после Олимпиады. Я уже где-то начал сачковать, и он сказал: «Да зачем я буду просто так проводить свое время? Поехал я в Новосибирск сажать картошку…»

- Вы сказали о том, что второе место ничем не отличается от последнего. Максимализм у вас в характере?

- Иногда я задаю своим ученикам вопрос: «Вы знаете, чем второе место отличается от третьего?» Они говорят: «Когда ты занимаешь второе место, тебя награждают серебряной медалью, а когда третье – бронзовой». Я им объясняю: «Второе место и третье – это одно и то же. Только первое место приносит спортсмену славу». Это на самом деле так. Игорь Полянский – олимпийский чемпион. Или Игорь Полянский – призер олимпийских игр. Или же Игорь Полянский – участник олимпийских игр… Все это звучит по-разному. Поэтому, если у спортсмена есть шансы победить на олимпийских играх, то ставку нужно делать на золотую медаль. Хотя это тяжело.

- Вы достаточно рано ушли из спорта, особенно по нынешним меркам. И наверняка могли бы еще какое-то время держаться на вершине…

- Не будем брать Владимира Сальникова. Это человек-легенда. Но в то время считалось, что 22-23 года – это для плавания уже «пожилые» люди. К тому же после Олимпиады я женился. А соревнования, сборы – это постоянные поездки. Я пытался на какие-то сборы не ездить. Зачем ехать, если так же можно тренироваться в Новосибирске? Но один год я еще поплавал, в 1989 году выступил на чемпионате Европы, где занял 5-е место на 100-метровке. А когда приехал с этих соревнований, решил: «Ну что я буду заниматься спортом? Я уже всего достиг». Тренер мне сказал то же самое: «Ты двукратный чемпион мира и Европы, победитель олимпийских игр. Ты побил пять рекордов мира. Своего ты в спорте достиг. Заработаешь ли больше денег – не знаю. Но если будешь продолжать заниматься спортом, то свое здоровье ты подгубишь. Так что думай сам. Хочешь – занимайся. Но только без меня. У спортсмена должна быть цель. Добился ее – уйди красиво». Семушев не стал меня тренировать. Я поработал с другим тренером и начать понимать, что с плаванием надо завязывать. К тому времени жена Лариса была уже беременной, и нужно было уже как-то устраиваться в новой жизни. Просто пропала мотивация: не было огромного желания тренироваться, выполнять большой объем нагрузок.

- В наши дни многие спортсмены, завоевав первое олимпийское «золото», думают о следующей Олимпиаде. Как вы смотрите на свой ранний уход из спорта с точки зрения этих современных тенденций?

- Думаю, что и сейчас я все-таки ушел бы из спорта. У меня с 16 лет пошли хорошие результаты, и в течение следующих пяти лет мы очень напряженно работали. Это была работа на износ. И мне больше не хотелось так работать, не нужны уже были никакие соревнования и премии. Просто хотелось отдохнуть. Возможно, следовало бы год пропустить или просто тренироваться в щадящем режиме, а затем вернуться. Но я уже ушел в семью, родился первый ребенок, затем второй, и стало уже не до плавания.

- А как вы вообще пришли в этот вид спорта?

- Я жил на Сухом логу. Рядом был бассейн «Нептун», принадлежавший НЗХК. Папа у меня работал на этом заводе. В детстве я часто простывал, и врач посоветовал родителям для закалки водить меня в бассейн. А потом пошло-поехало. Вначале я попал в группу перспективных спортсменов, потом поменял школу и т.д. Тренеры, которые там работают, прекрасно видят, кто из детей способен плавать: у кого-то сильные ноги, кто-то хорошо лежит на воде, у кого-то легкие кости. И тренеры, видимо, сразу решили, что я для этого вида спорта перспективный. Я работаю в Новой Зеландии, и там у нас тоже существует отбор. Мы отбираем талантливых молодых пловцов и разговариваем с родителями: « У вашего ребенка есть хорошие данные для этого вида спорта. Не хотели бы вы записать его в спортивный клуб?» И из школы плавания талантливых ребят направляем в спортивный клуб.

- Как считаете, в чем заключался ваш талант?

- Я был высоким, у меня были легкие кости, сильные ноги, хорошее скольжение по воде. Все это было изначально, от природы.

- Вы перечислили физические данные. Но есть ведь еще характер, умение справляться с эмоциями и т.д.

- Эти вещи начинают вырабатываться во время тренировочного процесса. Тут выясняется, можешь ли ты терпеть, выдерживаешь ли нагрузки, насколько ты дисциплинирован. А дисциплина ведь самое главное. Семушев любил дисциплину. Мы договорились, что тренировка у нас начинается в 17.30, и нам нельзя опаздывать. Это не то, что ты пришел в 17.30, пока надел плавки, протер очки и пр., а в 17.40 прыгнул в воду. А характер проявляется на тренировке. Устал – терпи.

- Наверное, есть много спортсменов, у которых неплохие физические данные, они умеют терпеть и пр. Но олимпийскими чемпионами они почему-то не становятся…

- Вопрос интересный. И на него сложно ответить, потому что на самом деле есть спортсмены, у которых хорошие физические данные. И они вроде бы тренировались больше. И можно сказать, что они такие же талантливые. Но что-то у них не складывалось. Проигрывали они. Чем объяснить? Не знаю. Думаю, что это скорее всего связано с психологией. Очень многие спортсмены, выходя на старт, очень сильно переживают и перегорают еще до начала заплыва. На таких соревнованиях, как чемпионаты мира, олимпийские игры очень важно иметь психологическую устойчивость. Ты должен быть сильным. Когда я выходил на старт в Сеуле, я совершенно не думал о том, выиграю я или не выиграю. Я просто думал о том, что нужно начать работать и выложиться по максимуму. А многие ведь переживают до старта: «Смогу я или не смогу? Готов я или не готов?» И от этого очень много зависит. Спортсмен может быть готов на 150 процентов, а перед стартом он «перегорает» и не показывает тех результатов, которые были ему вполне по силам.

- Ваш тренер Владимир Семушев говорил о том, что у вас были феноменальные физические данные, и вас приглашали и в легкую атлетику, и в баскетбол…

- Сейчас, когда я работаю тренером по плаванию, то наблюдаю за тем, что у каждого спортсмена – свой талант. К примеру, один может крутить руками без остановки 15 минут, и ему хоть бы что. А другой не может. Кто-то может быстро проплыть 10 раз по 25 метров в одном темпе, а у кого-то в конце скорость уже не та. Все зависит от индивидуальных данных. Иногда тренеры хотят подравнять всех под одну гребенку. Но толку от этого не будет. Возможно, мне повезло в том, что в нашей группе было немного спортсменов. В основном я тренировался один. И были еще 3-4 человека для спарринга. Семушев говорил мне, что за свои успехи я должен благодарить Мишу Зубкова, который плавал со мной на тренировках. Он обладал высокими аэробными возможностями, я и за ним постоянно тянулся. Он плыл впереди, а я за ним – из последних сил. Может быть, именно благодаря ему, я развил свои аэробные возможности. Он был слишком выносливым парнем. Он мог работать и работать и за одну тренировку порой проплывал по 7-9 км, совершенно не уставая. Как считал Семушев, Миша не был большим талантом. На олимпийских играх он выступал в комплексном плавании. «И как он приплыл четвертым, – говорил Семушев, - до сих пор непонятно». У него была очень корявая техника. Но он выигрывал за счет того, что мог плыть всеми способами в бешеном темпе, и у него это получалось.

- В Новосибирске в те времена не было мощной школы плавания. И, тем не менее, вы стали олимпийским чемпионом. Однако после вас таких высоких результатов спортсмены нашего города не добивались…

- Так можно было говорить года три назад. Но в последнее время новосибирское плавание начало возрождаться. Я все равно наблюдаю за результатами и российских, и новосибирских пловцов. Новосибирские пловцы уже вышли на приличный международный уровень, и, возможно, в Лондоне в нашем городе появится еще один олимпийский чемпион. Почему, скажем, американцы или австралийцы сильнее нас? Да потому что у них, в первую очередь, больше бассейнов. В той же Австралии в одном комплексе – по два бассейна на 10 дорожек. Один закрытый, другой – открытый. Где хочешь, там и тренируйся. И все это совершенно бесплатно. Спортсмены денег не платят, тренеры спокойно работают, никто никого не напрягает. Нужны вам четыре дорожки? – Берите. Нужно пять? Берите пять. И спортсменам, и клубам выделяются очень большие гранты, городские муниципалитеты на плавание денег не жалеют. И в Австралии, и в Америке это один из национальных видов спорта. Американские пловцы всегда завоевывают на Олимпиаде очень большое количество золотых медалей. И там для спортсменов создают все условия даже на городском уровне. Скажем, если нужно пловцам три дорожки в бассейне «Нептун», дайте им, не мешайте. Остальные как-нибудь поплавают.

- Игорь Николаевич, почему после завершения карьеры приняли решение уехать в Новую Зеландию?

- В то время, в 1991-92 годах, тяжело было найти работу. Я занимался машинами, у меня была своя автомойка. Но все это было временно. А такая профессия как тренер по плаванию здесь стала не нужна. В то время потеряли работу даже наши заслуженные тренеры. Стали популярны восточные единоборства - каратэ и др. А такие виды спорта как плавание, гимнастика, легкая атлетика, фигурное катание ушли «в минус». В Новой Зеландии в то время проще было найти работу.

- Без плавания свою жизнь не представляли?

- Как сказал один специалист, для того, чтобы стать тренером, не нужно тренером родиться. Для тренерского дела нужно созреть. И после 30 лет я понял, что я действительно хочу тренировать, что мне это нравится.

- А почему Новая Зеландия, а не, скажем, Америка, Австралия, Европа?

- В то время в Новой Зеландии предъявлялись меньшие требования к знанию английского. Чтобы работать тренером в Австралии, у тебя должен быть очень хороший английский. Но я не сразу начал работать тренером. Вначале работал учителем по плаванию, и только через полтора года стал главным тренером клуба. В любой стране необходимо получить какой-то рабочий опыт, ты должен себя зарекомендовать. Скажем, понравишься ли ты детям, их родителям, руководству клуба и пр. На тебя должны посмотреть. Как и везде, есть какой-то испытательный срок.

- Не было ли позывов к возвращению на родину?

- Конечно, были. В первый год нам там все было непонятно. И я, и Лариса очень сильно переживали, потому что все было совершенно другим. Если Новый год в Новосибирске, скажем, минус 25, то Новый год в Окленде – плюс 30… Ты в шортах, и никаких тебе елок. И ездишь по другой стороне дороги, и люди совершенно другие, другая работа, деньги и пр. Но все было более цивилизованным - банковские карточки, можно было брать кредиты, в случае потери работы государство платит тебе хорошее пособие по безработице и пр. Когда я приехал в Новую Зеландию, мы сняли дом, и входная дверь была стеклянной. И оконные рамы – от потолка до пола. Я думал: «Господи, как же здесь спать? Да здесь же воры могут залезть и все вынести!» Но никто ничего не ворует. Бывает, конечно, но все имущество у людей застраховано. Даже если своровали – тут же пошел и купил, уже на деньги страховой компании.

После того как я получил должность главного тренера клуба, все как-то пошло-поехало. Года через три я уже тренировал один из сильнейших клубов Новой Зеландии. «Засосала» эта страна. Приезжаю в Новосибирск не так часто, очень долго лететь и дорого. Но все равно выкраиваю время, чтобы пообщаться со своими друзьями и с тренером. Но на родину пока переезжать не собираюсь. Там уже у меня спортсмены, там живут родители, там мои новые друзья. Там уже есть свой уголок моей жизни. Все бросить и приехать в Новосибирск – это та же эмиграция, но только на родину. Пока я об этом не думаю. Возможно, уже в зрелом возрасте приехать сюда и здесь пожить – это возможно. Но работать – нет. Я общаюсь здесь с тренерами и вижу, что у них нет условий для спокойной работы – нервотрепка, непонятные стрессы: дадут дорожку или не дадут и пр. А в Новой Зеландии все рутинно, все расписано. Ты знаешь, во сколько ты придешь на работу, во сколько ты с нее уйдешь и пр. Все без нервотрепок. И так не только на моей работе – так у всех жителей этой страны.

- Вы сейчас главный тренер клуба?

- У нас в клубе всего два тренера. Я тренирую ребят с 13 до 18 лет, а второй тренер – более взрослых, а также детей с 9 до 12 лет.

- Есть ли у вас в клубе ребята, из которых могут вырасти олимпийские чемпионы?

- Конечно! Если даже взять мою группу спортсменов, я не могу сказать кому-то из них: «Ты – неталантливый, я с тобой работать не буду!» Нет, я работаю со всеми. Если человеку нравится плавать – это уже хорошо. Если у ребенка есть энтузиазм, то не надо его «обламывать», рассуждать, талант он или не талант. Нравится плавать – давай работать! А в принципе у нас в клубе есть несколько талантливых мальчиков и девочек. Не знаю, станут ли они олимпийскими чемпионами, но однозначно могут выйти на международный уровень, выступать на чемпионатах мира, на олимпийских играх. Но главное заключается в том, чтобы спортсмен был настроен на работу. Если же он сегодня работает, а завтра не работает, если тренер хочет добиться результатов, а спортсмен этого не хочет, то тогда ничего не получится. Здесь от спортсмена зависит больше, чем от тренера.

- Австралия – более известная в плавании держава. У вас никогда не возникало мыслей по поводу переезда в эту страну для расширения поля деятельности, возможностей самореализации как тренера?

- Я несколько раз был в Австралии, в том числе на сборах и соревнованиях. Очень хорошая страна. Имея новозеландский паспорт, я бы мог там спокойно жить и работать. Возможно, в дальнейшем я подумаю о том, чтобы отправить туда потренироваться Максима, чтобы он набрался опыта. Все-таки австралийское плавание отличается от новозеландского. В Австралии ребята уже с раннего возраста плавают по 5 км. Они не уделяют слишком большого внимания технике, тому, как там держать локоть или пальчики, но шарашат и шарашат! А там уже кто «всплыл», тот и отобрался. В Новой Зеландии все немножко по-другому. Но пока вопрос об Австралии не стоит.

- Если в Новой Зеландии спортсмены могут плавать бесплатно, то, по всей видимости, система спорта в этой стране совершенно другая, чем, например, в России. И если человек талантлив, то для него открыты все дороги…

- Да, там все по-другому. Не знаю, как бы в Новосибирске все сделать так, как в Новой Зеландии… Может быть, со временем что-то изменится, но пока это нереально. Там спорт доступен каждому. За ребенка платят родители, но спорт недорогой. Тот же урок плавания стоит примерно 10 американских долларов. Может быть, для Новосибирска это дорого, но в Новой Зеландии это может себе позволить любой человек. В эти 10 долларов входят и бассейн, и работа тренера. Пришел мальчик: «Я хочу научиться плавать». Ради Бога! Это стоит вот столько. Вот твоя группа, вот твой тренер – учись! В ценах я пока не совсем разобрался, но мне показалось, что в Новосибирске это может быть даже дороже.

- И в Австралии, и в Новой Зеландии живет немало наших соотечественников, в том числе людей, связанных со спортом. Часто с ними встречаетесь?

- Конечно. В Новой Зеландии работают четыре русских тренера по плаванию. Двое из них – главные тренеры клубов. Есть несколько тренеров по спортивной гимнастике, которые привозят своих учеников в том числе и на соревнования в Россию. В Австралии русских еще больше. В Новой Зеландии есть русское телевидение, и мы смотрим 5 русскоязычных каналов. Это три российских канала и два канала из Израиля. Есть два русских клуба, русская дискотека, в Окленде выходит две русские газеты, есть два русских магазина. Если три года назад я отсюда вез килограммов десять конфет - «Мишка на севере», «Каракум» и пр., то сейчас я эти конфеты могу купить в Окленде. Они, конечно, дороже, но они есть. Есть докторская колбаса и пр. Русские начали осваиваться в Новой Зеландии. Там открылись три русские строительные компании. Кто-то вкладывает деньги в недвижимость и пр.

- Какими судьбами вы сейчас в Новосибирске?

- 29 сентября закончились соревнования, к которым мы готовились полгода. Я спортсменам дал две недели отдыха, и мы с женой решили слетать в Новосибирск. Так что здесь у меня каникулы. Повидал всех. Завтра уже улетаю, но пока еще не успел соскучиться по Новой Зеландии. Когда прилетал в прошлый раз, то в последние три дня думал о том, чтобы поскорее уехать домой.

- Какое самое яркое впечатление от нынешнего пребывания?

- Вчера мне очень понравилось, как прошел мой мастер-класс в бассейне «Лазурный». Все было отлично организовано, и я до сих пор хожу под впечатлением. Было много ребятишек, известные спортсмены, тренеры. Получилась очень теплая встреча. Спасибо всем ее участникам, просто не ожидал.

- В Новосибирске мастер-класс вы проводите впервые?

- Да. В Новой Зеландии я провел очень много мастер-классов, и опыт у меня в этом плане есть.

- Приезжаете в родной город регулярно?

- По возможности. Каждый год – это дороговато. Конечно, я хотел бы привезти сюда детей, приехать всей семьей. Но билет туда и обратно для четверых – это примерно 240 тысяч рублей. Хотя такая мечта – привезти сюда всю семью – у меня есть. Походить по музеям, показать детям Оперный театр, бассейн, в котором я плавал, те дома, где они родились. Чтобы они знали, откуда они.

Беседовал Александр Скляренко

октябрь 2010 года