Алексей Касатонов: что было бы со мной, если бы не хоккей - не хочу даже задумываться
29 ноября 2017 года в городе Искитим Новосибирской области был открыт ледовый дворец спорта «Арена 300». Ему присвоено имя хоккеиста Алексея Касатонова – защитника, который с партнерами по команде Вячеславом Фетисовым, Игорем Ларионовым, Сергеем Макаровым и Владимиром Крутовым состоял в одной из самых лучших «пятерок» в истории мирового хоккея. Двукратный победитель Олимпийских игр и один из самых ярких защитников советского и российского хоккея встретился с нашим корреспондентом за несколько дней до открытия Олимпийских игр-2018.
- Понятно, что статус Игр не тот, потому что не будут участвовать игроки НХЛ, и, всем понятно, что уровень будет другой, однако Олимпиада есть Олимпиада, - говорит Алексей Касатонов. - Неприятный осадок наносит и непонимание того, что происходит по результатам работы комиссии Освальда, неясна и позиция МОК. Вроде, CAS - последняя инстанция, и принятое арбитражным судом решение не обжалуется, однако все равно находятся причины непонятные, из-за которых обстановка не самая лучшая. Есть потери и в хоккее, у нас почему-то не получили приглашение на Игры пятеро хоккеистов из основного списка. Еще и наши едут не под флагом, без гимна. Отрадно лишь то, что была поддержана мудрая позиция Президента: если хочешь - нужно ехать. Для кого-то это первая Олимпиада, для кого-то - последняя, и, все-таки, для любого спортсмена самое высокое желание в спорте - завоевать золотую олимпийскую медаль. Пусть все это накладывает и отпечаток, но будем надеяться, что это сплотит команду и хоккейную, и всю нашу олимпийскую сборную.- Как вы будете смотреть хоккейные матчи олимпийского турнира?
- У нас есть клуб "Бриз", гостями которого постоянно становятся люди из разных сфер - политики, бизнесмены, спортсмены, другие именитые деятели. Здесь созданы все оздоровительные условия, в клубе есть площадки для занятий футболом, хоккеем, а также есть всё, чтобы посмотреть матчи в хорошей обстановке. Думаю, мы соберемся, поиграем, и после хоккея будем за чаем смотреть олимпийские матчи и поддерживать наших ребят.
- Игры в Корее, как вы сказали, для кого-то первые, а для кого-то последние. Вспомните себя перед вашей первой Олимпиадой.
- 1980 год, США, Лейк-Плейсид. За месяц до той Олимпиады у нас были две выставочные подготовительные игры с американцами, а до этого мы ездили на «Суперсерию». Наверное, поэтому наш план в полной мере и не сработал: акклиматизация, потом реакклиматизация, а потом опять перелет через океан... Все это было в январе-феврале, и где-то уже был наложен чисто человеческий фактор. Устаешь от перелетов, устаешь без дома, без семьи. Плюс атмосфера самих Игр: виды спорта идут циклами, одни плачут, другие празднуют, все это на твоих глазах, а ты играешь на протяжении всей Олимпиады, и держать себя в тонусе... Ты киснешь. До этого ты был оторван, приезжаешь на Олимпиаду дней за 10 до старта - и к концу ты уже подходишь психологически опустошенным. Ты теряешь то чувство, когда тебе нужно полностью собраться и выстрелить.
- Есть знаменитая история, как вы перепутали остановку и попали в хоккейную секцию. Но, тем не менее, почему вы стали именно хоккеистом?
- Хоккеистом стал неслучайно, ведь все детство я провел с клюшкой. Дома, вне дома, в школе - клюшка всегда была рядом. А то, что я занимался плаванием, стало хорошей подготовительной базой к хоккею. Вообще, в детско-юношеском возрасте плавание всегда пойдет на пользу. Но, повторюсь, в хоккее я оказался неслучайно, а вот то, что я попал в ту команде и к тому тренеру – к Константину Олеговичу Сивкову - возможно, и случайность. Он дал мне максимальные навыки, которые я мог только получить в том возрасте, и условия были самые лучшие, и тренер, и партнеры.
- А, все-таки, если бы не хоккей, кем бы стал Алексей Касатонов?
- Однозначно, был бы в спорте. В школе у меня были серьезные отрезки, и ближе к старшим классам спорт стал забирать меня полностью. Но я закончил военный институт физической культуры, у меня есть образование, но что было бы со мной, если бы не хоккей - не хочу даже задумываться. Хотя, вероятнее всего, я был бы военным человеком, тем более, у меня военно-морская фамилия. Мой дед погиб во время Великой Отечественной Войны, а его родной брат стал адмиралом флота и Героем Советского Союза. Владимир Афанасьевич Касатонов - первый человек, который совершил кругосветное плавание на подводном атомоходе.
- Вы из спортивной семьи, а были ли в роду именно спортсмены?
- И папа и мама занимались спортом, но не так...
- Они были просто большими любителями спорта?
- В нашей стране все любят спорт, особенно хоккей, футбол, и все как-то чем-то, но занимаются. И в армии все в спорте. Но реально спортсменов я в своей семье не помню.
- В какой момент вы поняли, что станете профессиональным хоккеистом?
- Сложно сказать. Было много примеров, которые хорошо начинали, но потом пропадали, даже у нас в СКА. Бывало, играли в сборной в юношеском возрасте, но потом что-то не складывалось. По себе скажу так: была у нас одна поездка в Канаду. В то время ЦСКА ездил в Канаду и играл «Суперсерию». Это был 1974-75 год. И вот в Канаду поехали человек восемь из ЦСКА и две пятерки нас - из СКА. И тогда был такой тренер - Владимир Брежнев, однофамилец великого Леонида Ильича, - дважды победитель чемпионатов мира - и во время полета обратно, под хорошее настроение, после победы в серии, хотя СКА в то время и не блистал, он повернулся и сказал мне: вот ты точно будешь играть в ЦСКА!
- Ну раз сам Брежнев сказал...
- Сам Брежнев, выдающийся игрок, и в то же время выдающийся однофамилец, и тут... (улыбается) Мы сыграли так хорошо, и у меня вдруг появилось понимание, что да, у меня есть все возможности. Но тогда попасть в ЦСКА и в сборную СССР было еще моей мечтой.
- У вас были кумиры?
- В то время все у нас «играли в Харламова», «...Фирсова», «...Кузькина»... Позже, в юношеском возрасте, мне нравился Валерий Иванович Васильев, Владимир Яковлевич Лутченко... А потом, когда стали ближе общаться со Славой (Фетисовым), его игра меня впечатляла особенно. Я видел, что у него и оборона сильнейшая. Я понял, что его игра – именно то, к чему нужно стремиться.
- Но, наверное, не подражание кумирам сделало вас хоккеистом...
- Да, я любил саму игру, но понимание игры Фетисова мне было ближе всего.
- Почему вы выбрали игровой номер 7?
- Во-первых, в СКА я играл под шестым, и мне нравился Васильев. А начинал в ЦСКА вообще под 21-м номером... Кстати, я думал, что когда приду в ЦСКА, там будет совсем другой уровень: форма новая, коньки новые... Мне было 15-16 лет, мне казалось, что там ты будешь как в раю. А тут я приехал - и мне дали коньки Гены Цыганкова, потом Сереги Гимаева... (улыбается) Сейчас это, возможно, выглядит смешно, ведь сегодня все с ранних лет катаются на лучших коньках спортивной индустрии, а в то время даже в ЦСКА это было большим вопросом... Тебе приходилось иногда самому покупать себе коньки, даже практически играя в сборной. В этом плане были ужасные времена. А, возвращаясь к номеру, мне нравился Васиьлев, но он в сборной играл под шестым, а «семерка» в сборной оказалась свободна.
- А если бы все номера были свободны, какой бы выбрали?
- Мне седьмой всегда нравился. Кстати, когда поднимали майку с номером, в ЦСКА была дилемма: шестой или седьмой? Но, все-таки, исторически реально в ЦСКА я играл под шестым номером.
- Одно из самых ярких воспоминаний старшего поколения, связанное с хоккеем – «Суперсерия-1972». Вам тогда было 13 лет. Как вы за ней следили?
- Все ждали эту серию. Мне тогда еще не было 13 лет, и я все помню как сейчас: погода хорошая, первый матч был в выходной день. Мы были на нашей даче под Ленинградом, и весь поселок собрался в одном доме, где был телевизор. Естественно, все друг друга знали. Взрослые сидели на стульях, а мы на полу. Все ждали с нетерпением... Как сейчас помню: Монреаль, картинка телевизионная легендарного "Форума", линия полосатая... Канадцы выходят без шлемов... Начало - и сразу 2:0... И русские люди, пессимисты по своей натуре, тут же начали: ну вот, мы говорили... (смеется) Но все быстро наладилось: победа 7:3, радость, ликование... У меня был какой-то журнал, даже не помню как он назывался, и там на развороте была цветная фотография с этой серии. Она украшала мой письменный стол: на нем было стекло, и под стеклом была эта фотография. Мне тогда нравилось все, начиная от того как форма сидит на игроках, и заканчивая обмоткой клюшек...
- Хотелось, наверное, примерить такую форму и подержать в руках такую клюшку?
- Разумеется. Помню когда я в юношеской сборной на «Малой арене» впервые надел форму... Надо было в "Кристалл" идти тренироваться, я вышел, и в фойе этой арены висело огромное зеркало с позолоченной рамой. Я подошел: на мне роба шерстяная, надпись СССР... Для меня это был верх счастья! Впервые, наверное, у меня были вызваны чувства восхищения самим собой. (смеется)
- На определенном этапе карьеры вы переехали в США. Из-за чего?
- История сложная. Времена были непростые. Они всегда непростые, но в то время, когда рушился великий Советский Союз, они были особенно непростые. Я был коммунист, как все мои родственники, и я был чисто советский человек, и до конца им и остался. Кто-то был больше в теме, кто-то меньше, и сам переезд дался мне тяжело. Уехал Фетисов, взял с собой Старикова, уехали и Ларионов, и Макаров, и Крутов... У меня была своя позиция, и на тот момент со мной особенно переговоров не было. Меня брать не хотели, раз Фетисов со мной не хочет играть. Плюс, у меня была договоренность с Виктором Васильевичем, что я минимум останусь на полгода, и в зависимости от предложений буду действовать... Когда тебе 30 лет, ты у нас, в России, считаешься уже глубоким стариком, плюс и неопределенность, сборы, нагрузки, должен ты бегать с молодыми, не должен. Еще была и чисто финансовая составляющая: ты профессионал, и ты понимаешь, что тебе осталось на высоком уровне играть не так много, и конечно было интересно проверить себя в Национальной хоккейной лиге, тем более, мы почти каждый год выезжали туда, играли... Из-за всего этого и получилось, что я уехал.
- В чем отличие советского и американского хоккея. За что можно было "получить" в советской раздевалке, а за что в американской?
- В раздевалке ты не получишь, все-таки, мы команда, а вот на льду, тем более, в то время... Многие же болельщики ходили на хоккей как на бокс. Дрались тогда абсолютно все.
- Это стало элементом шоу?
- Никакого шоу! Это чистое убийство! Дрались так, что... Нужно бить до конца, иначе убьют тебя. Конечно же, в Америке более агрессивный хоккей. Мастерства меньше, а здоровья и физики - гораздо больше, учитывая, что в каждой команде были все физически подготовлены. Потом они у нас переняли скорость, летнюю подготовку, стали более серьезно заниматься, плюс стали думать, засчет чего сделать игру более привлекательной. Драки же здесь были, напротив, в минус - ведь многие родители не хотели, чтобы дети на это смотрели. Включили больше статистики, поменялся уровень болельщиков, стали думать на тему того, чтобы на хоккей ходили обеспеченные люди, да еще и желательно всей семьей. Стали менять правила, чтобы звезд не били, чтобы игроки играли, а не травмировались. НХЛ всегда искала рычаги, чтобы что-то поменять и сделать хоккей более привлекательным.
- А по жизни что для вас было в США тяжелее всего? Быт, язык, менталитет?
- Наверное, язык. Все-таки, возраст, и с языком было непросто. Плюс, у нас был русский тренер по атлетизму, он был переводчиком, которым мы и пользовались.
- Но, в конце концов, язык выучили?
- Не скажу, что владею, но объясниться на английском я могу. На первом этапе команда тебе полностью помогает. Скажу однозначно: США в плане организации номер один в мире. Вот как только мы их стали пускать на наши базы, они у нас все идеи отжали. Они сразу поняли, где они могут усилить и игру, и подготовку. Забрали у нас все лучшее. И теперь там нет никаких наших тренеров, у них все свое.
- Скучали в США по России?
- Постоянно был контакт, все лето я проводил в России, плюс такой сезон... Скучать некогда. Тем более в России у нас было не так много возможностей видеться с родными, а тут и жена рядом, и ребенок рядом.
- А как пришло решение вернуться в Россию?
- Когда получилось, что контракт у меня истекал, Виктор Васильевич приехал в Америку, мы поговорили и пришли к выводу, что нужно возвращаться. А семья была еще там, ребенок учился. Тем более, как говорится, я собирался играть "пока ноги не сотрешь". Пока ты востребован, почему бы не вернуться в родной клуб, хотя тогда тоже были непростые времена. Даже не понимаю, ЦСКА был тогда клубом, или огромным рынком, вокруг чего все крутилось.
- Игроком вам нравилось быть больше, чем тренером?
- Быть тренером мне тоже нравилось. Я отыграл, потом ведь вернулся в США, помогал сборной России, был менеджером по Северной Америке. Когда в 2000-х я вернулся в страну тренером, два года работал с интересом. Единственное - тренерское дело совершенно нестабильное, особенно в России, где иностранцам - все, а свои подождут и потерпят. Не знаю, почему у нас такое отношение к самим себе и своим игрокам. Даже сейчас немало дисциплинированных и эрудированных по-тренерски людей, которые не заняты ничем, и их никуда не приглашают.
- Вы в хоккее прошли всевозможные стадии: фаната, игрока, чемпиона, профессионала, тренера, менеджера. Исходя из всего, что вы видели, скажите, что такое хоккей?
- Прежде всего - это труд. Труд, основанный на огромной любви. Хоккей - это обычная профессия. Нам повезло: как говорится, ты занимаешься любимым делом, за которое тебе платят. Конечно, хоккей – не всегда любимое дело, ведь это часто и травмы, часто хочется спать, а надо идти играть или тренироваться. Хоккей - это высокоинтеллектуальная игра, на базе физических усилий, которые нужно развивать и поддерживать. Хоккей - это бытовая и игровая дисциплина. Хоккей - это победа, это когда все складывается, и ты получаешь удовольствие.
- В чем вкус победы?
- Вкус победы я чувствую до сих пор. По сей день, куда не прихожу, и говорят: двукратный победитель Олимпийских игр... И ты понимаешь как это значимо, уважаемо и почетно. У тебя появляется чувство гордости за самого себя, ведь тебя люди уважают, любят.
- Сейчас в жизни происходит что-то, что по эмоциям сопоставимо с вашими главными победами на льду?
- Любая игра, в каком возрасте бы ты не был. Если ты сражаешься, борешься, и в конце концов побеждаешь - это большое удовлетворение. У нас была мировая "Лига Легенд", и в прошлом году был довольно высокий уровень: чехи, словаки - ребята, которым под 45, и я не знаю, были ли они вообще в сборных. А у нас и Славе, и мне уже немножко за 50, и нам было нелегко... И те победы были довольно ощутимые, причем, победы над собой. Ведь нужно еще заставить себя, ведь сегодня стимуляция не такая огромная.
- А когда смотрите хоккей? Жаргонно говоря, кайфуете?
- А что смотреть? (улыбается) Хоккей - как и кино - продукт определенного уровня, а когда ты знаешь большую подноготную, не всегда тебе это доставляет удовольствие. Но, конечно, с друзьями мы обсуждаем хоккей постоянно. Остались и дерби, и есть о чем поговорить. «СКА – ЦСКА» - эти матчи всегда будут интересными. Но много хоккей сегодня мы не смотрим.
- Почему?
- Потому что сами играем! Настолько игру подняли, что с нами играют и Президент страны, и Министр Обороны РФ.
- Сколько раз вы играли с Владимиром Путиным?
- В сезон два-три раза играем стопроцентно. Мы играем гала-матч «Ночной хоккейной лиги» на 9 мая. Иногда играем и под Новый год - в этом году в декабре у нас был шикарный матч, сыграли на Красной Площади. Всего мне приходилось играть на Красной Площади три или четыре раза, и каждый раз я восхищаюсь.
- Интереснее играть с Президентом в одной команде, или против него?
- Мы в разных командах играли лишь раз - на Инаугурации в 2012 году, на Ходынке, и его поставили против нас. Он играл за «Ночную лигу», а мы играли «легендами». Мы были в восторге от его игры, как он забил буллит, как красиво разобрался... Да и день был торжественный. Вызывает гордость, что наш лидер - такой спортивный человек, который полюбил нашу игру.
- Сколько раз играете в год?
- Играем постоянно. И игроков ищут, чтобы дать нам отпор. Мы играем шесть, а то и семь раз в неделю. Плюс, популяризация, благотворительные матчи, постоянные перелеты.
- Много играете с нехоккеистами?
- Да, постоянно, играем по всей стране, с региональными министерствами, с Министерством Обороны, с губернаторами – всех и не назовешь. У нас немало спортивных регионов, где развивают хоккей. На все знаковые праздники - открытие дворца или стадиона - мы приезжаем и играем. И люди разных профессий - политики, бизнесмены, спортсмены - многие играют просто великолепно!
- Играли в хоккей с Александром Карелиным?
- Вот Сан Саныча кто только на лёд не зазывал. Кто только не дарил ему хоккейную амуницию, причем коньки ему нужно специально заказывать, потому что размер у него фантастический. Лично я дарил ему хоккейные защитные комплекты не один раз. Интересно, куда он их девает? (смеется) Но пока что заставить его выйти на лед у нас не получилось.
- В прошлом году Александр Карелин пригласил вас в город Искитим на открытие Ледовой арены, которая названа вашим именем. Что вы испытывали в тот момент?
- Для меня Сан Саныч, как и для любого советского и российского гражданина, это человек-сказка, какой-то былинный богатырь, причем в самом хорошем смысле слова. Карелин – это не только сила, это гордость России, да и он настолько обаятельный, настолько эрудированный и интересный, что вызовет восхищение у любого. Мы с ним познакомились когда я работал в Подольске, и там открывался борцовский спортивный зал. Это было около 10 лет назад. С тех пор мы стали общаться по возможности, и когда у него появилась идея сделать Дворец моего имени, мне сначала показалось, что он шутит. В следующий наш телефонный разговор он уже назвал конкретную дату. Для меня это огромная честь, и говорю это без пафоса. Я на самом деле горд, что между нами сложились такие отношения. С Сан Санычем просто интересно. Я благодарен судьбе за то, что она свела нас, и я очень рад, что у меня есть такой большой-большой друг. (улыбается)
- Кто Алексей Касатонов сегодня?
- Хороший вопрос...
- По-прежнему хоккеист? Человек, который живет хоккеем?
- Да, я согласен. И я бы еще хотел сказать, что у нас есть такой клуб – «Легенды хоккея», который в свое время создал Виктор Григорьевич Кузькин, сейчас президентом клуба является Александр Сергеевич Якушев. Этот клуб поддерживает Руслан Русланович Гутнов уже 10 лет – и он сохранил жизни нашего старшего поколения, которые закончили с хоккеем в 80-е, а то и в 70-е. Нет сомнений, если бы не он – многие были бы уже не с нами... А так, сегодня до сих пор все они в хорошей форме, и занимаются развитием и популяризацией хоккея на благо страны. Этот клуб дал многим из нас возможность реализовываться до сих пор. И все те отношения с политиками, актерами, спортсменами, деятелями, с кем угодно – это все благодаря этому. Все это работает, и из-за этого у нас жизнь интересная. У меня, во всяком случае.
- Какой момент вашей жизни – самый интересный?
- Таких моментов очень много. Есть спортивные моменты, есть личные. Я счастлив, что, тьфу-тьфу-тьфу, мои родители рядом со мной, и я имею возможность им помогать. Если говорить о личном – свадьба, рождение сына. Если говорить о спорте – две олимпийские победы, триумф на Кубке Канады в 1981 году. Но с годами я могу сказать, что самое ценное, что есть в моей жизни – это люди. Я знаю очень многих людей. И не то что знаю, у меня с ними хорошие отношение. Богатство – это люди. У меня есть уникальная возможность ежедневно на них смотреть, их понимать, у них учиться, получать тепло, поддержку. Все это дает мне драйв жизни.
- А за какой момент своей жизни вы собой больше всего гордитесь?
- У меня на такие моменты, к счастью, довольно богатая жизнь. Сложно ответить. Но, наверное, я собой горжусь за то, что я имел свою позицию в той конкретной конфликтной ситуации, когда столько пота, крови пролито, когда Тихонов нам столько дал и как друг, и как человек, как учитель, всегда нас поддерживал, и в семейных, и в бытовых ситуациях... Он боролся за ЦСКА, за то, чтобы клуб был на плаву, чтобы подросли такие игроки как Буре, как Федоров, но никто же не мог подумать, что кто-то еще раньше уедет, чем я или Слава.
- Сложилось однозначное впечатление: вы вели себя всегда так, чтобы вам за себя было не стыдно.
- Мы так были рождены и воспитаны, и я всегда поступал так, как я понимал ситуацию. Нутро – это твоя мораль, культура, то, что ты не можешь перешагнуть. Наверное, это и главное в жизни. Если ты можешь себе это позволить – значит, ты человек, ты мужчина.
- Какой совет от Алексея Касатонова можно дать любому хоккеисту, любому человеку, любому взрослому мужчине?
- Совет один. Как говорил Виктор Васильевич: какие бы тяжелые времена не были – иди работать. Всегда будет новый день, будет пища – это 100 процентов. Всегда надо идти вперед, какой бы безвыходной ситуация не была, какой бы она не была сложной. Но с другой стороны, когда хорошо, расслабляться тоже никогда нельзя.
- К чему вы идете вперед сегодня?
- Я иду вперед на благо своей семьи, на благо своей большой семьи. У меня от брата двое племянников и племянница, поэтому, раз брат заниматься нашей демографией – хочется ему помогать. Хочется и чтобы хоккей был интереснее, спорт в целом становился еще популярнее. А главное – нужно достойно жить и делать достойные поступки.